Лев Степаненко: «Десять провокаций Омского академического театра драмы против отечественной культуры»

Беда неожиданно пришла в театральный Омск вместе с невесть откуда взявшимся главным режиссером Владимиром Петровым. Сказать словами Николая Алексеевича Некрасова, «горе горькое по свету шлялося и на нас невзначай набрело». В 1994 г . он поставил спектакль «Натуральное хозяйство в Шамбале» — «беда приключилася страшная, мы такой не знавали вовек».

1. Это была первая театральная провокация постсоветского периода.

В ней православного священника (народный артист Узбекистана Виктор Павленко) закалывает зачем-то, как свинью — сзади под лопатку безродный персонаж Брандо (народный артист РФ Валерий Алексеев). Он успевает только заявить: «Я педераст».

Здесь же у гроба одиннадцатилетней девочки Лизы (Анастасия Светлова) пляшут школьники, а ее мать демонстрирует экстаз лесбийской любви с католической гувернанткой мадам Жорж (Илона Бродская).

Справа налево: Брандо (Валерий Алексеев), Лама (Михаил Окунев), Адольф Гитлер (Олег Теплоухов), Карл Маркс (Юрий Музыченко, едва виден).

Отец девочки русский князь (Валерий Скорокосов) произносит у гроба только три слова:

«Сдохла наша курочка».

Его привязывают к стулу, на котором он умирает, и с которым его кладут в трехэтажный гроб, чтобы вписался стул. Таким образом, в спектакле фигурируют сразу два гроба: один обычный дощатый и другой специальный сатанинский, наподобие пирамиды.

Брандо выкапывает труп девочки и увозит в Тибет, в мифическую Шамбалу, где обитают ожившие Карл Маркс (Юрий Музыченко), Бонапарт (Юрий Ицков), Гитлер (Олег Теплоухов), Муссолини (Давид Бродский), Пржевальский-Сталин (Моисей Василиади). Всего в спектакле 21 персонаж, и такая насыщенность его психобольными героями извращенцами создавала атмосферу композиционного хаоса, абсурда, сумбура.

Клинический случай тяжелой шизофрении очевиден.

В тяжелом бреду автора текста и могли только родиться такие сцены. Автор Алексей Шипенко лечился на тот момент в Германии, а дальнейшую его судьбу могут знать только директор театра того времени Борис Мездрич (1989-2001) и художественный руководитель Лев Стукалов (1992-1994).

Спектакль историчен также в том отношении, что на омской сцене впервые была показана совершенно обнаженной юная актриса Анастасия Светлова. Произошло это не при купании в бане или в тихой речушке без названья, она просто продефилировала с осознанием собственной значимости поперек сцены, открывая новую языческую театральную эру. Пройдут годы, она станет новой женой режиссера Евгения Марчелли, и он будет вновь и вновь показывать ее в чем мать родила на радость зрителям.

«Шамбалу» академический театр показал в Москве, а затем в Германии, где ее высоко оценил сам Алексей Шипенко, бывший рок-музыкант. Не все артисты труппы, к их чести, приняли добровольно участие в этом спектакле, но вот на сайте театра можно узнать от исполнителя роли Гитлера Олега Теплоухова, что он до сих пор тоскует о том спектакле, который показывали в Омске восемь лет, хотя народ якобы требовал показывать его еще и еще.

Мое возмущение этим, с позволения сказать, спектаклем было опубликовано в одной из омских газет и отправлено от лица депутата Законодательного собрания Омской области Леонида Горынина и публициста Михаила Машкарина митрополиту Омскому и Тарскому Феодосию под названием «Остановить кощунство». Однако всеми уважаемый митрополит не счел нужным обратить внимание на то, что на сцене академического театра систематически пару раз в месяц убивают православного священника, к тому же из числа педерастов. В этом отношении митрополит Тихон в Новосибирске проявил подлинную принципиальность, инициировав в 2015 г. запрет оперы «Тангейзер», о чем я ещё упомяну ниже.

2. Другой провокацией явился спектакль «Бъдын» (1987 г.) по пьесе Натальи Скороход в постановке главного режиссера театра Владимира Петрова.

Открывается занавес. На высоком, в рост человека, столбе сидит женщина Елена (актриса Ирина Герасимова) и курит. Выясняется, что Елена легко изменяет мужу, не имея по этому поводу никаких угрызений совести. Появляется человек похожий на гермафродита или, говоря современным языком, человек с двойной сексуальной ориентацией (заслуженный артист России Моисей Василиади). Он с усами, но в женском платье и пальто-халате. Говорит он загадками, копаясь в машине, состоящей из велосипедных педалей и огромных прозрачных крыльев. Женщина ждет поезда, но поезда по этой дороге не ходят с незапамятных времен (?!).

Елена ищет колдунью с целью приворожить мужа, который активно познает других женщин. Транссексуал приводит ее к старухе-ведьме Потыке, которая окажется позднее учительницей Марьей Ивановной, затем снова ведьмой и опять учительницей. Эти метаморфозы искусно осуществляет актриса Елизавета Романенко.

Появляется муж Елены Егор (Сергей Волков). Резкий и хамоватый, он начинает ревизию христианского вероучения, заявляя, что заповеди «Не убий» и «Не укради» следует оставить, а заповедь «Не прелюбодействуй» следует отменить для полноты жизни, она мешает жить комфортно. Егор требует свой паспорт, фамильные драгоценности и деньги, которые Елена взяла с собой, т. к. срывается его поездка с любовницей за границу.

Театр анонсировал спектакль так: «В «Бъдыне» мысли, чувства человека существуют сразу в нескольких пространствах. Волков играет роль Егора, существующем то ли реально, то ли в воображении Елены, ее сне». На самом деле, это типичная клиника с диагнозом опять же шизофрении — болезни, при которой происходит раздвоение личности. Больной находится одновременно и здесь и там. Спектакль ставит цель вызвать у зрителей чувство неполноценности и разлада в душах.

Елена так увлеклась черной магией, что решила тут же покончить с прошлой жизнью и переквалифицироваться в колдунью. И вот она уже на пару с учительницей-ведьмой (неплохо звучит?) призывает в помощь всех известных злых духов, персонально: главу демонов из Талмуда Асмодея, главу демонов из Нового завета Вельзевула, Люцифера, Сатану, демонстрируя отличное знание демонологии. Все они олицетворяют зло, противостоят Богу, являются властителями ада.

В огромном котле Потыка и Елена готовят приворотное зелье, бросая туда лягушек, жаб, мышей и прочих членистоногих. Для приобщения к древней дьявольской профессии от Елены требуется лишь одно условие — плюнуть на святую икону, что она тут же и совершает. Снадобье действует. Егор бросает свою очередную любовницу Полину (актриса Илона Бродская) прямо на дороге и возвращается к жене, конечно, не то реально, не то во сне.

Идеология спектакля совершенно очевидна: зрителям навязывается культ чертовщины, осквернение православных святынь, подрыв традиционных нравственных основ. Откуда взялась такая чернокнижница Наталья Скороход? Данных о ее родителях я не нашел, известно только, что в наши дни она преподает в петербургской театральной академии.

Нагоняя мистический туман и бесовщину, творцы спектакля вдруг выдают совершенно неожиданную провокационную идею. Высказывает ее с неожиданной страстью и гневным пафосом в длиннейшем монологе артист Моисей Василиади.

Транссексуал превращается в профессора Бориса, каким он якобы был при советской власти. Он делает «сенсационное» заявление: оказывается, на территории нашей прекрасной Сибири когда-то была высочайшая цивилизация народа «бъдын», но пришли «головорезы Ермака» и уничтожили ее, но мертвые не исчезают, они находятся до сих пор рядом с нами и воздействуют на наши души.

Будучи захватчиками и варварами, мы живем не на своей земле, из чего следует все наши беды, тревоги и бесприютность. Мы живем как бы на кладбище погубленного нами народа. Духи погибших тревожат нас и никогда не дадут нам покоя, зажились мы здесь.

Таинственное слово «бъдын» я долго искал и нашел в «Полном церковно-славянском словаре» протоиерея Григория Дьяченко, где сказано: «бъдынъ» — надстройка над могилою, надгробный памятник; буда — гроб. Вот куда поместили нас драматург Наталья Скороход и главный режиссер театра Владимир Петров. Театр они превратили в языческое капище, а нашего национального героя Ермака заклеймили «головорезом».

3. Третьей крупнейшей провокацией называю спектакль с незатейливым названием «Про ёлку у Ивановых» (1998 г.).

На самом деле зрелище оказалось из ряда вон, уникальным. Его поставил режиссер московского театра «Эрмитаж» Михаил Левитин по пьесе Александра Введенского, погибшего в заключении в 1941 г. Автор явился жертвой тоталитарного режима, но вот парадокс — в своей пьесе Введенский прежде приносит в жертву всех «Ивановых».

Сценография поражает великолепием и размахом. По сцене бегают люди с топорами и ножами, проносятся балерины, проходят зэки-лесорубы времен репрессий (пьеса написана в 1938 г.); нянька (Татьяна Прокопьева) отрубает девочке голову за то, что та материлась и ее волокут на суд к психически больному судье (Юрий Ицков), горят многочисленные свечи, персонажи плещутся в ванне с водой… Совершается имитация полового акта, звучит ненормативная лексика. Создается атмосфера какой-то необыкновенной страсти, чего-то демонического, запредельного, зловещего.

Всё становится понятно, если заглянуть в библейскую книгу «Левит». Режиссер Левитин воспроизводит по ней со всеми подробностями древнее жертвоприношение. Написано в ней: «Вымоет священник ноги жертвы», и мальчик на первом плане всё моет и моет ножки. Моются в ванне и все взрослые. Весь кошмар в том, что в жертву приносятся не животные, а русские люди.

Справедливости ради сказать, вместе с людьми режут головы и курам, с которыми актёры азартно бегают по сцене, но куры здесь не главные.

Читаем древнюю книгу дальше: «Заколет левит жертву пред Господом и покропит кровью её на жертвенник и отделит голову её», вот почему в спектакле отрубают голову «тридцатилетней девочке» Сони Островой (Надежда Живодерова). Кровь представлена балеринами в красных блузках и белых юбках — эритроциты и лейкоциты. Я до сих пор, спустя четверть века, восхищен подобной фантазией режиссера Левитина. Балерины как капли крови пробегают по сцене семь раз — именно столько раз левит должен кропить кровью.

Все в семействе «Ивановы» носят разные фамилии: годовалого мальчика Петю Перова играет Михаил Окунев, «семидесятишестилетнего мальчика» Мишу Пестрова — Вячеслав Корфидов, «восьмидесятидвухлетнюю девочку» Дуню Шустрову — Надежда Надеждина.

Всё бы ладно, но дело в том, что к финалу спектакля умирают, т. е. приносятся в жертву все «Ивановы». Гробов нет, т. к. жертва должна быть сожжена, вот почему горит множество свечей — жертвенный огонь. Итак, в спектакле показана жизнь русских и она похожа на дурдом. Персонажи умирают по неизвестным причинам. Вот дословно желание Пети Петрова:

«Умереть до чего хочется. Просто страсть. Умираю. Так, умер» или слова Нины Серовой: «Ах, ёлка, ёлка. Ах, ёлка, ёлка. Ну, вот и всё. Умерла».

Итак, спектакль есть не что иное, как жертвоприношение неведомому богу, или сценический вариант геноцида «Ивановых». Как в страшном сне, в живых не остался никто, «Ивановых» больше не существует.

Зрители не были расстроены таким поворотом событий и тепло приветствовали колдуна Михаила Левитина, назвавшего свой спектакль «озорным и эксцентричным».

4. От умерщвленных «Ивановых» мы легко перейдем теперь к спектаклю «Брат Чичиков» (2003 г.), в котором этот знаменитый персонаж скупает мертвые души.

Спектакль поставил другой озорник из Москвы — режиссер Сергей Стеблюк по тексту Нины Садур, переделавшей известное произведение Гоголя. Мой материал (глас вопиющего в пустыне), под названием «Дети дьявола достали Гоголя» в апреле 2003 г. опубликован в газетах «Правда» (Москва), «Отчизна» (Новосибирск), «Красный путь» (Омск).

Кратко сошлюсь на него.

На фото: Коробочка (Валерия Прокоп) в ожидании Чичикова. Умиляют колеса кровати.

Спектакль состоит из тринадцати отдельных эпизодов — чёртова дюжина, связанных путешествующим Чичиковым и четырьмя хвостатыми бесами, в поэме Гоголя, естественно, отсутствующими. В эпизоде с помещицей Коробочкой три беса (тройка) вкатывают ее на кровати с огромными тележными колесами, под которой следует понимать знаменитую гоголевскую птицу-тройку. Ночью Коробочка (Валерия Прокоп) будит Чичикова, пытается соблазнить и седлает его.

Ноздрев предлагает на обмен в придачу к собаке бойца. Чичиков отказывается, тогда Ноздрев стреляет своему часовому в затылок и говорит: «Живого тебе не надо, а мертвый-то хорош». Бес с лопатой тащит убитого на захоронение, а душа, надо полагать, отправляется в собственность к Чичикову.

Еще эпизод. Гоголь пишет: «Две бабы брели по колено в пруде, влача изорванный бредень, где видны были два запутавшихся рака». Садур и Стеблюк подло заменили раков на детей Манилова — не чудовищно ли это? У них приходит баба, докладывает отцу: «Детки ваши утонули, все багром прощупали — нет». Манилов спокойно отвечает: «Не плачь, поди скажи: с бреднем пусть пройдут». Баба возвращается: «Получилось бреднем-то».

Складывается гнусный сюрреалистический сон, дьявольщина, которую в одном из своих интервью режиссер подло называет «обобщенным образом России». Нина Садур — еще одно инородное и опасное тело в национальном театральном пространстве России.

Слабоумный губернатор вышивает на балу и укалывает палец, на который дует услужливый Чичиков. Ведьма-панночка ритуально кусает Чичикова за палец, добывая каплю крови. Это уже чисто каббалистические процедуры. Манипуляции с кровью есть необходимый элемент сатанизма. Под занавес персонажи вовлекаются бесами в безумный шабаш. Главный бес снимает шинель и предстает торжествующим дьяволом. «Шесть, шесть, шесть!» — чеканит он свое заклинание.

Оккультный спектакль «Брат Чичиков» выражает исключительную ненависть и презрение режиссера Стеблюка к стране, в которой он поставил свой дьявольский спектакль. Административную поддержку в этом ему оказал тогда новый директор Виктор Лапухин. По результатам спектакля он предложил Стеблюку принять должность главного режиссера театра. Вместе они отправились за «Золотой маской», но масок на всех не хватило. Она досталась многолетнему покровителю Лапухина и попечителю театра губернатору Полежаеву «за поддержку театрального дела в России».

5. Ни сна, ни отдыха измученной душе. Жутко начинается пятый спектакль «Дачники» « (2004 г.) по пьесе Максима Горького главного режиссера театра Евгения Марчелли.

На помосте человеческая голова, самого человека под помостом не видно. Создается впечатление, что голова отделена от тела.

Она открывает рот и что-то вещает.

Сцена из спектакля «Дачники».

Появляются группы каких-то странных людей — мужская, женская и бесполая, т. е. группа гермафродитов.

Смысл головы очевидно мистический, потому обратимся к каббалистической литературе. В ней говорящая голова называется терафимом. Убедительное свидетельство ее существования находим в библейской книге Судей Израилевых. Терафим есть специально приготовленная человеческая голова, признаваемая за бога и находящаяся у одного из 12 колен Израиля — колена Данова, того самого, из которого выйдет антихрист! Закалывали человека, родившегося первенцем, и отсоединяли голову, солили, препарировали и погружали на год в масло.

После этого голова якобы начинала говорить и предсказывать будущее.

Терафим — по-омски. Актриса в программке не обозначена.

Эти манипуляции мы и видим в спектакле «Дачники». Терафим вещает, а гермафродиты опускаются перед божеством на колени и кушают с тарелочек, в которые ничего не положено. Они просто стучат ложечками. Это означает сатанинскую мессу, колдовское причащение человеческим телом, отделенным от головы. Причащаются не мужчины или женщины, а двуполые, т. к. сам сатана обычно изображается в виде козла с женской грудью.

Наглость режиссера Евгения Марчелли переходит всякие границы, он сам олицетворяет дьявола. Пересчитаем персонажей в прологе: мужчин 6, женщин 6, гермафродитов 6! Итак, мы нашли ключ-код спектакля — 666, живое число антихриста. Жуть вызывает, казалось бы, у зрителей посланец антихриста Марчелли, но он лично был обласкан губернатором Полежаевым.

Это лишь одна, «духовная» сторона спектакля, а вот само действие. На куче пыльного сена совокупляются «дачники»: многодетная жена доктора Дудакова (Илона Бродская) стоя насилует инженера Суслова (Михаил Окунев), адвокат Замыслов (Владимир Майзингер) тоже стоя отрабатывает жену Суслова Юлию (Юлия Пелевина), молодой Влас (Александр Хатников) топчет вдвое старше его врача Марию Львовну (Ирина Герасимова), романтическая Варвара Михайловна (Екатерина Потапова) эффектно раскидывает ноги и заваливает на себя старого литератора Шалимова (народный артист Евгений Смирнов), некий господин Семёнов (Олег Теплоухов), вообще, не разбирая пола, заскакивает на Семёна Двоеточие (Юрий Музыченко).

Шабаш налицо.

Из-за экономии места я упомяну еще только о том, что в этом спектакле впервые на омской сцене появляется обнаженный артист мужчина — красавец Руслан Шапорин.

Героями представленных здесь пяти спектаклей, как видим, являются ведьмы и колдуны, жрецы и чародеи, демоны и бесы, извращенцы и шизофреники, и прочее сонмище инфернальных (адских, сатанинских) сил.

Академический театр оказался захваченным разнузданными в мистическом плане лицами при полном попустительстве таких чиновников от культуры, как: Борис Мездрич (директор, 1989-2001), Виктор Лапухин (директор с 2001 г. и министр культуры в 2012–2017 годах и снова директор до сего дня), Владимир Радул (министр культуры, 2004-2007), Владимир Телевной (министр культуры, 2007-2012), Юрий Трофимов (министр культуры с 2017 г. по настоящее время), бессменный первый заместитель министра Иван Шеин — вечный как Ленин, губернатор Леонид Полежаев (1990-2012) — попечитель театра и лауреат «Золотой маски».

Единственным оправданием для чиновников считаю возможным назвать отсутствие базового мировоззренческого, гуманитарного, философского, эстетического, искусствоведческого, религиозного и тому подобного образования. Ну, как может быть, например, руководителем театральной политики человек, мало-мальски окончивший лишь сельскохозяйственный институт и возомнивший себя спасителем культуры?

Как водилось у большевиков, партия поставила кузнеца руководить филармонией, он снял фартук, надел галстук и начал руководить.

Беда.

6. Спектакль «На Невском проспекте» (2006) в Омске явился первой постановкой молодого режиссера Тимофея Кулябина. Ему 22 года, он только что окончил ГИТИС.

Однако в 2007 г. он уже штатный режиссер театра «Красный факел» в Новосибирске, а с 2015 г. его главный режиссер. Его отец Александр Кулябин там директор, ныне находящийся под арестом по подозрению в растрате особо крупных средств.

Скандальную известность Тимофей Кулябин получил в 2015 г. после постановки «Тангейзера» в театре оперы и балета. Его обвинил в неуважении к православной вере митрополит Тихон, которого поддержал министр культуры Владимир Мединский.

В спектакле «На Невском проспекте» Тимофей проказливым образом соединил персонажей из разных повестей Гоголя, сделав главным героем, как бы это вам сказать, … мужское достоинство, ваучер… ну, в общем, вы поняли. Он заменил им гоголевского персонажа Нос из повести «Нос», на персонажа, которого буду называть Членом.

Сознание отказывается верить происходящему, но нет сомнений…

Знакомьтесь, впервые в Омске артист Сергей Черданцев в образе Члена! На нем гармошечкой костюмчик плисовый, в виде презерватива, на голове капюшончик в виде крайней плоти. Прижмите крепко руки по бокам и попробуйте пробежать по комнате — вы освоите тем самым походку Члена, у вас обязательно получится.

Облачение для Члена с любовью искусно придумано художницей Ниной Абдрашитовой. Видать, она понимает в нем толк. В него она, похоже, вложила свой идеал, свои девические мечтания об искусстве возможного.

Можно поздравить артиста Сергея Черданцева, он перевоплотился в своего персонажа в строгом соответствии с системой Станиславского. Ему выпал, быть может, единственный шанс в жизни сыграть роль не банального Гамлета, а того, чьё название невоспитанные дети пишут на заборах. Ну, а театр свихнулся на эксгибиционизме — болезненной страсти к публичному обнажению половых органов.

Все действующие лица обезображены. Так, верная жена жестянщика Марта (Инга Матис) превращена в потаскушку. Поручик Пирогов (Владислав Пузырников), избитый немцем Шиллером, валяется в исподнем белье с леденцом-петушком в зубах. На фразеологии зэков петухом называют изнасилованного (опущенного) мужчину.

Искажено всё и вся. Первый же спектакль 22-летнего Тимофея показал его, хулиганом и отщепенцем, враждебным русской культуре. В финале Член волшебным образом возвращается на свое законное место, и майор Ковалев (Валерий Алексеев) восторженно восклицает:

«Ну, бабы, держись!», двигая свою шпагу в ножнах туда-сюда. Вот тебе и Нос.

7. Спектакль — «Август. Графство Осэйдж» (2011 г.) поставил поляк Анджей Бубень по пьесе чикагского артиста Трейси Леттс. Все многочисленные персонажи наркоманы, прелюбодеи и извращенцы. В пьесе представлены четыре поколения родственников, из которых один гаже другого.

Главный персонаж Беверли Вестон (народный артист Моисей Василиади), отец трех дочерей, алкоголик, накануне семейного праздника, когда должны были съехаться все родственники, устроил сюрприз, утопившись в озере. Дочери, прежде чем сесть за праздничный стол, поехали опознавать в знойный августовский день трехдневного утопленника, у которого рыбы уже сожрали глаза.

Беверли оставил жене записку, в которой сообщал, что пошел топиться, но откажется от суицида, если она позвонит ему и простит его прегрешения молодости. Она не позвонила, дала ему возможность утонуть, забрала семейные драгоценности из банка, чтобы не делиться с другими родственниками и только после этого сообщила в полицию об исчезновения мужа.

Кредо утонувшего Беверли таково:

«Моя жена Виолетта (Валерия Прокоп) принимает таблетки, а я напиваюсь. Это сделка, которую мы заключили, один из пунктов нашего брачного договора».

Назову пару сцен из пьесы. Цитирую фрагмент о драке матери Виолетты со старшей дочерью Барбарой (Анна Ходюн):

«Барбара бросается отнять таблетки. Она и Виолетта борются. Барбара стонет, кричит, хватает мать за волосы, поднимает ее. Падают стулья, грохот, шум в доме, визг, Барбара душит мать. С большим усилием мужчины растаскивают мать и дочь». Виолетта кричит дочери: «Будь ты проклята, Барб!» Барбара отвечает: «Заткнись. Ты всё еще не поняла? Я здесь главная. Ешь рыбу, гадина. Будь проклята эта любовь, что за кусок дерьма. При этом она запихивает матери пищу в рот, размазывая по всему лицу».

Вспомним по этому поводу две главные заповеди, данные Иисусом Христом: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим — сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (от Матфея 22:37–39).

Сравним: Анджей Бубень и вместе с ним театр предлагает омичам вместо любви исповедовать дерьмо.

Вторая дочь — Иви (Ирина Герасимова) лесбиянка, составляет любовную пару со своим двоюродным братом. Они остаются таковыми и когда узнают, что они родные брат и сестра по отцу-утопленнику. Третья сестра — Карен (Илона Бродская) также не замужем, приехала со своим любовником Стивом (Александр Гончарук), который учит пользоваться наркотиками 14-летнюю дочь Барбары Джин (Мария Мекаева).

Манера общения между членами семьи одна и та же. Так, Джин рассказывает:

«Папа разошелся с мамой, т. к. он трахает свою студентку. Они все там трахают своих студенток. Мне, конечно, по барабану, кого он трахает».

Нам барабаны ни к чему, но вот такую клоаку представил Бубень омскому зрителю, и не только омскому. Спектакль возили куда-то для общероссийского зрителя и, конечно, получали какие-то награды. Спектакль «Август. Графство Осэйдж» — диверсия против христианской нравственности. Он навязывает аморальные принципы, превращая нравственную патологию в норму и тем самым представляя угрозу национальной безопасности России.

Режиссер Анджей Бубень, похоже, типичный из поляков, которые генетически презирают Россию. Однако в Омске он получает теплый прием и поставил уже ряд спектаклей.

8. За поляком у нас на очереди режиссер немец Андреас Мерц-Райков, поставивший в 2017 г. спектакль «Орфей спускается в ад» по пьесе Теннесси Уильямса.

Ничего в нем от древнего мифа про Орфея, который спускается в ад за своей возлюбленной Эвридикой, нет и в помине. Вместо Орфея бродяга, блудник, игрок, браконьер и вор Вэл (Егор Уланов). Вместо Эвридики некая Лейди (Екатерина Потапова), в юности она имела любовную связь и сделала аборт, теперь у нее есть муж, который лежит больным этажом выше, а она упражняется с Вэл, которого наняла приказчиком и теперь беременна уже от него.

Ее отец приехал когда-то из Италии и после введения сухого закона стал из-под полы торговать спиртным. Развел виноградник, настроил беседок, в которых парочки попивали вино и предавались блуду, где первой и забеременела его дочь Лейди. Райская жизнь эта продолжалась до тех пор, пока ку-клукс-клановцы не сожгли всю усадьбу вместе с беседками, виноградниками и самим «итальяшкой».

Нет в пьесе никакой любви и быть ее там не может еще и потому, что автор пьесы Теннесси Уильямс был наркоманом и алкоголиком, постоянным пациентом психобольниц и педерастом с юных лет. С чего бы ради гомосексуалист воспевал любовь между мужчиной и женщиной? Он просто издевается, вставляя имя Орфей в свою поделку.

Спектакль заканчивается тем, что Джейб, муж Лейди, стреляет в блудника Вэла, но пуля попадает в Лейди, и она погибает. Джейб бросает револьвер, вызывает полицию и ложно свидетельствует, что это Вэл застрелил его беременную жену и теперь грабит его лавку. Сбегается народ и устраивает Вэлу суд Линча. Следуют неистовые крики ужаса, то поджаривают Вэла паяльной лампой.

Кого же воспевает режиссер-немец в русском городе, какие нравственные и духовные ценности привез нам этот парень? Автор убеждает фактически в том, как ненадежна и ничтожна любовь между мужчиной и женщиной, т. е. тот же вариант, что и в спектакле «Август. Графство Осэйдж». Анджей Бубень и Мерц-Райков, представляя Европу, отваживают нас от чувства любви, смешивая ее с грязью.

При этом Мерц-Райков глумливо называет свое творение «романтической трагедией».

9. К этому спектаклю примыкает — «Дон Жуан, или Любовь к геометрии» (2019) по пьесе Макса Фриша (1911-1991) режиссера Александра Баргмана.

О Дон Жуане писали многие. У Фриша Дон Жуан (Егор Уланов) остается всё тем же. Вот его мимоходом сказанные слова: «Не успеваю выйти из дома, кого-нибудь заколю», или: «Он сам, как курица, напоролся на мою шпагу, но воскреснет в образе памятника». С таким сатанинским цинизмом отозвался он об убитом им отце своей невесты Донне Анне (Ирина Бабаян).

Вместе с тем Макс Фриш вносит много нового.

Оставляя Дон Жуана всё тем же авантюристом, развратником, хамом и циником, он восхищается подражанием им какими-то язычниками. Те, мол, бегали ночью абсолютно голыми в масках и совокуплялись, а затем днем им надо было узнать друг друга без маски и соединиться. Легенду эту рассказывает не кто иной, как священник отец Диего (заслуженный артист РФ Сергей Оленберг) и оценивает ее так: «И это прекрасно!»

Бред этот из уст католического священника находится за пределами человеческого разума.

Как и в грязной маловероятной легенде, жених Дон Жуан и невеста Донна Анна накануне бракосочетания пошли в ночной парк погулять сами по себе, не видя друг друга, в темноте, на ощупь невзначай совокупились, взаимно влюбились и на следующий день узнали, что они жених и невеста. Она согласилась вступить с ним в брак, а он отказался, и пустился во все тяжкие.

Важнейшим нововведением Фриша оказалось то, что он не отправил Дон Жуана в ад, не убил, как предыдущие драматурги, а… женил его на «лучшей севильской шлюхе, избалованной невиданным спросом» — Миранде (Юлия Пошелюжная) из публичного дома и сделал его отцом. Вот так наказание! Очевидна дьявольская идея — представить институт семьи не единственным способом счастливого существования человечества, а наказанием.

Куча трупов осталась после геометра Дон Жуана: заколол отца Донны Анны, а сама она утопилась, дворянин Лопес повесился, отец Дон Жуана Тенорио скончался от пережитого, остальные убитые не сочтены даже. Спектакль опровергает все общечеловеческие ценности, как-то: любовь, брак, семью, целомудрие, дружбу, честность, порядочность и воспевает «выдающегося любовника».

Чему может научить такой спектакль добропорядочных зрителей, если они случайно окажутся в зрительном зале?

10. Спектакль «Летние осы кусают нас даже в ноябре» (2020 г.) по пьесе Ивана Вырыпаева в постановке польского режиссера Войтека Урбаньски.

Действующих лиц всего три: Сарра (артистка Ольга Беликова), ее муж Роберт (Владислав Пузырников) и Дональд (народный артист РФ Михаил Окунев). Спектакль начинается с нелепости. Сарра утверждает, что брат мужа Маркус был в прошлый понедельник у неё, а Дональд возражает и заявляет, что тот гостил у него. Выяснение подлинного пребывания Маркуса продолжается весь спектакль.

Где же был Маркус в «прошлый понедельник», так и остается неизвестным, но зато выясняется, что Сарра уже три года имеет любовника, лгала мужу и только сейчас вынуждена была сознаться в измене.

Иван Вырыпаев — мудреный человек, умствующий, интеллектуально ищущий, чаще, правда, в потёмках, но откуда такая странность? Автор сам делает подсказку: герои его курят марихуану, о чем трижды сказано в пьесе.

В его пьесе «Пьяные» все пьяные, а здесь — все курильщики марихуаны. Следуют долгие разговоры о Боге, и вот их результат. Роберт с болью вопиет:

«Для чего Господь создал мир таким чудовищно жестоким? Зачем Он послал в мир Своего Сына? Его жертва была напрасной, мир по-прежнему во лжи и пороке, и с каждым днем становится всё хуже и хуже».

Ему вторит Дональд еще более жестко: «Мир — это грязная помойная лужа, никакого Бога нет, и некому наказать нас за все те ужасы, которые мы тут творим. Мы все обречены. Грязь в душе, грязь в семье, грязь в церкви, грязь, грязь, грязь, всюду одна только грязь». Таков взгляд на Бога и на порожденное им человечество персонажей спектакля.

Мысли самого автора Ивана Вырыпаева не очень расходятся с философией персонажей. В одном из интервью он рассказывает о них так:

«Мой бог — это эволюционное развитие. Я не адепт православной религии. Она подавляет телесное, сексуальное, противоречит своими советами науке. Я думаю, что религия в цивилизованном мире уходит в прошлое. Человечество берет из религий какие-то практики, например, йогу, но человек всё-таки не нуждается в религии».

Сарра единственная из троицы якобы верит в Бога, но вера ее, представленная артисткой Ольгой Беликовой, на мой взгляд, неубедительна. Во-первых, это заложено уже в пьесе. Как можно призывать к Богу других, если сама Сарра лжет и блудит, в то время как христианский образ жизни предполагает жизнь по евангельским заповедям. Скорее всего, автор Иван Вырыпаев сознательно посмеялся над такой верой. Актриса заранее была в этом отношении обречена на неудачу, восприняв веру Сарры всерьез, а не как пародию.

Во-вторых, за страстным монологом артистки тянется тень неверия или недостаточной веры самой актрисы. Пока она повествует о лжи и блуде своего персонажа, она убедительна, поскольку эта особенность поведения дочерей Евы хорошо знакома всем. Но как только актриса начинает благовествовать о Боге, она становится не натуральной.

Нельзя не упомянуть здесь еще одну странную, а, лучше сказать, дикую историю, обыгранную в спектакле: персонажи учинили людоедство, едят человечину в виде… собственной женской плоти. Марте, жене Дональда, зачем-то ампутируют в госпитале палец, она приносит его домой, варит его вместе с говядиной, и угощает мужа. Хочется верить, что это не паранойя.

Наркомания давно освоена на сцене академического театра, а вот к людоедству он только приступает.

В финале спектакля все три персонажа пляшут и, обнявшись, клянутся в любви и дружбе. В средневековье такие безумные пляски называли пляской святого Витта, покровителя больных эпилепсией, а в данном случае это, надо понимать, результат курения марихуаны.

Фигура Ивана Вырыпаева настолько оригинальна, что я приведу о нем краткую биографическую справку. Родился он в Иркутске в 1974 г., рано лишился трагически погибшей матери, мальчишкой хулиганил и воровал, живя среди поголовно пьющих людей.

Однако он сделал завидную театральную карьеру.

Супруги Иван Вырыпаев и Каролина Грушка. Как странно, сами вегетарианцы и на вид милые люди, а в пьесе у них — людоедство!

Женат он в третий раз и всякий раз на красавицах актрисах. Не зря говорят, что женщины любят хулиганов. В первый раз его женой была Светлана Иванова-Сергеева, от которой у него сын Геннадий; вторая — Полина Агуреева, от которой сын Петр, и ныне — польская актриса «абсолютной женственности» Каролина Грушка, 1980 г. рождения, от которой дочь десяти лет.

Иван Вырыпаев отказался от российского подданства, получил паспорт гражданина Польши, живет в Варшаве. С младшим крещеным сыном Петром и Полиной Агуреевой он прекратил связь, т. к. те поддерживают спецоперацию России в Украине, а он против.

Собранные в этом материале спектакли названы, что называется, навскидку в хронологическом порядке, они не являются исключением. Назову хоть двадцать других, схожих:

«Отец», «Обманщики», «Альбом», «Три товарища», «Мария», «Sole mio», «Одна абсолютно счастливая деревня», «Цилиндр», «Сердечные мечтанья Авдотьи Максимовны», «Король умирает», «Безрукий из Спокана», «Русский и литература», «Смерть не велосипед, чтоб ее у тебя украли», «Метод Грёнхольма», «Свет в конце», «Женщина в песках», «Закат», «Зеленая зона», «Любовь как милитаризм», «Маскарад», «Танго беллетриста», «О мышах и людях»…

Конституция 1993 г. запретила цензуру, и Омский академический театр ринулся в дьявольскую бездну мистики и оккультизма. Как мухи на мед высокопрофессионального театра, начали слетаться сюда психически ущербные и просто больные постановщики, поощряемые местными чиновниками от культуры.

Ошалевшие оттого, что можно всё, они перешли теперь к отрицанию Бога в православной стране, отрицанию права на существование русской нации, к разрушению русской культуры и надругательству над самим понятием «русский мир».

Кому обязан Омский театр таким существованием?

Меняются режиссеры и чиновники от культуры, но по длительности и активности пребывания у руководства первым следует назвать Виктора Лапухина, совмещающего два в одном. Протянув десять лет лямку директора (с 2001 г.), он пять лет мантулил до седьмого пота на галере под названием «Министерство культуры» и вновь вернулся в свой такой уютный и знакомый до последнего унитаза театр.

По-товарищески он должен разделить свою ответственность с Георгием Цхвиравой, который начал ставить свои спектакли в Омске еще в 1985 г., а с 2009 г. является его главным режиссером.

Что делать с таким театром? Может быть, и правда положить его в гроб, как хотел вождь мирового пролетариата Ильич, который 26 августа 1921 г. писал наркому просвещения РСФСР Анатолию Луначарскому:

«Все театры советую положить в гроб» (ПСС, т. 53, стр. 142).

Луначарский не внял совету Ленина, говорят, у него были любовницы из артисток, одна из которых совсем до неприличия юная балерина Большого театра. Понять Ленина можно, традиционный русский театр ему не был нужен, т. к. не способствовал победе мировой революции.

Сегодня, однако, Ильич изменил бы свое отношение к театру. Придя, Вечно Живой, через служебный вход в кабинет Лапухина, а затем на почетное место в зал, он возрадовался бы и возвеселился…

Так как на сцене увидел бы все те сатанинские силы, которые помогали ему в свержении законной власти в России.