Петербургский «Лес» пророс в Омске

Это случилось на «Ещё одном» фестивале независимых театров, организованном омским Центром современной драматургии. Три спектакля под общим названием «Лес» в Омске показало «Независимое объединение под руководством Бориса Павловича».

Пока зрители собирались на первый показ цикла, из зрительного зала доносились голоса. Похоже, актёры ещё репетировали. И тут послышалось знакомое: человек рассказывал, как его окликнули, он обернулся, но, оказывается, позвали не его, а другого человека с таким же именем. И он испытал стыд: « Стыдно своей готовности думать, что мир вокруг меня обращён ко мне, и я только его и интересую. В мире, оказывается, есть, кому до меня нет никакого дела» .

Да, этот монолог звучал в спектакле Омского академического театра драмы «Жизнь». Его по повести Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича» поставил когда-то Борис Павлович. Но в том спектакле был один нетолстовский персонаж: странноватый человек с аккордеоном, случайно попавший на поминки Ивана Ильича (Александр Гончарук). Он-то и произносил слова, сказанные не Толстым, а философом Владимиром Бибихиным в его лекциях о дневниках Толстого. Все спектакли цикла «Лес» (а их, как сказал Павлович, уже более 20-ти) и навеяны философией Бибихина, выросли из неё, как лес.

«Лес. Книга»

В зрительном зале кресла были расставлены бессистемно, рассаживаться можно было как угодно и даже двигать кресла по своему усмотрению или присесть на ступеньки.

« Куда вы смотрите, там и сцена », — объяснил режиссёр. Начал он с того, что в отличие от зелёного Омска Петербург — это каменный мешок. И если там пробивается сквозь камень трава или дерево, то это происходит вопреки законам города.

Вот и проект «Лес» пророс почти сам собой. Борис увлечён философскими работами Владимира Бибихина, на лекции которого в МГУ собиралось пол-Москвы. Причём, увлечён именно как театральный человек, поскольку тексты его, считает Павлович, по-театральному образны. Как превратить философию в театр, стало понятно, когда у него появились единомышленники и стали придумывать свои образные миры, связанные с текстами философа. Вот так и стал сам по себе прорастать «Лес».

Мы начали с «Книги», которую предложил нам сам Павлович. Он объявил, что собирается писать книгу, кажется, «Бибихин и театр», и надеется, что мы ему в этом поможем. Поэтому нам выдали тетради, ручки и предложили записывать всё, что интересно, в том числе — собственные мысли.

А дальше начался свободный разговор на предложенную философом тему. Мы обсуждали бибихинское понятие «захваченности». С одной стороны, «захват» — это насильственное присвоение. С другой, когда мы говорим, что захвачены чем-то или кем-то, мы же добровольно откликаемся сильным чувством. Поэтому Бибихин и говорит, что «захваченность» — это свобода, и противопоставляет ей «занятие» — то, что мы должны, обязаны выполнять, даже если мы этого не хотим. Но если человек присвоит себе внешнюю мотивацию, то «занятие» может трансформироваться в «захваченность».

Разговор обо всём этом был очень оживлённым, многие в нём поучаствовали. А в завершении желающие могли принять участие в ещё одном эксперименте: занавес раздвинулся, часть сцены осветилась, и любой мог оказаться по ту сторону рампы. Кто-то прошёлся в такт музыке, кто-то полежал, кто-то посидел, а одна пара очень красиво кружилась в медленном танце...

Не знаю, вынес ли что-то из нашей встречи для своей книги Борис Павлович, я кое-что полезное записала. Например, вот это: « Каждый может дать только собственный ответ на вопросы ».

« Лес. Ангелина»

Второй спектакль проекта проходил в небольшом пространстве бара «Secret room». Никогда раньше о таком не слышала. Впрочем, «секрет» — концепция этого заведения, оно — для своих, с улицы туда не зайдёшь. А мы пришли на спектакль «Лес. Ангелина».

Актриса Ангелина Засенцева начала знакомить нас с книгой Бибихина «Узнай себя». Уже в этом призыве есть потенциал к «захвату». Перейдёт ли он в «захваченность»? Актриса демонстрирует её, читая первые фрагменты книги с интонаций Эдварда Радзинского, который, как известно, всегда захвачен собственным текстом, и наблюдать его захваченность интересно независимо от содержания очередной телепрограммы.

Но постепенно интонация меняется, Ангелина уже никого не изображает, становясь самой собой. И на наших глазах старается «узнать себя» по методу Бибихина. Она рассказывает о себе, подтверждая свою искренность документально: предъявляет семейные фотографии, документы об образовании, карту своих передвижений по России. Признаётся, что её любимый автор-исполнитель — Михаил Круг, и даже поёт под гитару «Девочку-пай». Показывает фотографию кадра из «Теории большого взрыва», радуясь, что похожа на любимую актрису.

В алтайском посёлке, откуда она родом, люди «или рожают, или пьют». « Детей у меня нет », — говорит Ангелина. Это равно признанию, что есть проблемы с алкоголем. Да, и об этом она рассказывает. Но она ли всё это? Или настоящая Ангелина скрывается за этими фактами? Ведь Бибихин утверждает, что, занявшись самопознанием, человек стремится убежать от самого себя. А найдёт себя, когда забудется.

И, кажется, настоящая Ангелина появляется, когда документальный рассказ закончен, но её захватывают воспоминания об отце, о том, как он отверг её, и о том, что она несмотря ни на что чувствует себя «сыном своего отца». Именно в отцовских куртке и кепке она становится собой, потому что не «познаёт» себя, а «проживает» своё горе, свою потерю. « Поступок и есть человек », — говорил Бибихин. И мы этот поступок увидели. Мужественный поступок. Спасибо, Ангелина.

«Лес. Ожидание»

Кому не доводилось скучать в ожидании события? То вылет задерживают, то очередь в поликлинике движется очень медленно... Да мало ли, что ещё! Вот и у нас, собравшихся на очередной спектакль проекта «Лес», ожидание затянулось. Начиналось всё хорошо: в фойе ЦСД нас встречала приветливая администратор Татьяна, предлагала программки, рассаживала прямо тут, в фойе, предупреждала: как только актриса будет готова, нас пригласят в зал. Отвечала на телефонные звонки: объясняла заплутавшим зрителям, как пройти в ЦСД...

Ожидание затягивалось. Видимо, чтобы скрасить его, ответственная сотрудница начала переговариваться с собравшимися. Рассказала, что и она очень ждёт начала спектакля, потому что после этого сможет уйти, а у неё может быть интересная встреча. И тут... позвонила актриса и сообщила нашей Татьяне, что спектакль не состоится, потому что она «не в настроении». У бедняги-администратора приключилась истерика. Один из ожидающих зрителей даже попытался её успокоить: « Да ничего страшного! Не переживай ты так! ». И... ушёл, понимая, что ждать больше нечего.

Видимо, он не прочитал, что в программке написано: «театральная симуляция». А мы-то прочитали и поняли, что на самом деле спектакль уже вовсю идёт, а этот зритель, похоже, «подсадной». Правда, потом, на обсуждении, выяснилось, что это был такой же посетитель театра, как и остальные, но принял происходящее за чистую монету.

А те, кто не ушёл, прочувствовали, что ожидание может быть событием не меньшим, чем ожидаемое.

« Когда я это понял, то испугался: как много важного я пропустил, не понимая важности ожидания », — признался на обсуждении Ярослав Максименко, глава ЦСД.

В нашем ожидании были и минуты абсолютной тишины.

« Молчание может быть громче крика », — напоминала словами Бибихина Татьяна.

Перестав ждать, изменилась и она. Из делового, исполнительного администратора превратилась в обаятельную девушку, кружащуюся в танце. Это была точка перехода от ожидания к событию, и мы вместе её преодолели.

Песчинка ли человек в бесконечном мире или он и есть — бесконечный мир? Вот что мы проживали в этом странном «Ожидании» вместе с создателем «театральной симуляции» Татьяной Шуклиной.

Елена Петрова